«Русский мир» на Камчатке: уничтожение ительменов (камчадалов)
 |
| Хижины камчадалов. Гравюра неизвестного автора 18 века. |
Алчущие пушного ясака московиты в конце XVII века достигли Камчатки. О том, как
проходила колонизация полуострова, свидетельствует очевидец – Георг Вильгельм
Стеллер – немецкий врач и естествоиспытатель, участник экспедиции Беринга в
1741 году, первый европеец побывавший на Аляске, первый исследователь Камчатки и Аляски.
 |
| Неизвестный художник 19 в. Сбор ясака казаками Енисейской губернии |
Его книга
«Описание земли Камчатки» впервые увидела свет на немецком языке в 1774 году в
Германии. Половина книги повествует о природе, ландшафте, животных и растениях
полуострова. Оставшаяся часть книги посвящена жизни и обычаям ительменов.
Отдельная глава посвящена колониальной политике Российской империи в отношении к коренному народу Камчатки. Эта глава, с небольшими сокращениями предлагается вниманию
читателей.
Но прежде, еще несколько слов о книге и ее
авторе. Издание полного перевода «Описание земли
Камчатки» на язык россиян осуществлено лишь в 1999 году. До этого
публиковались лишь фрагменты книги.
 |
| Портреты Георга Стеллера |
Георг Стеллер
познакомил научный мир Европы с неизвестными, животными: морской
коровой (названой в честь ученного Стеллеровой), калана (морского бобра),
морского котика, сивуча, очкового (Стеллерова) баклана.
Некоторые из этих животных полностью истреблены.
Так, в погоне за ценным мехом российские промышленники уничтожили Стеллерову
корову. Считается, что последнюю морскую корову убил промышленник Попов на острове Беринга в 1768 году. Стараниями россиян каланы оказались на грани исчезновения – к концу XIX века на Камчатке не осталось ни
одного морского бобра. В погоне за дармовым мясом и яйцами российские колонизаторы к 1826 году полностью уничтожили Стелерового очкового баклана.
 |
| Калан (морской бобер). Зарисовка по описанию Стеллера неизвестного художника. 1827 г. |
Не менее трагичным следствием «русского
мира» на Камчатке стал геноцид коренных жителей – ительменов, или, как их
называли колонизаторы – камчадалов.
Георг Стеллер
не только оставил описание российских бесчинств на полуострове, но и пытался
защитить коренных жителей. Он посылал в Сенат Российской империи сообщения о
жестоком обращении россиян с ительменами. Результат: арест самого
Стеллера. Согласно донесению Сенату мичмана Хметевского, немецкий ученный
самовольно освободил из под стражи камчадалов, обвиненных в бунте против
российских колонизаторов.
За сие «злодеяние» Сенат повелел арестовать
смутьяна и доставить в Иркутск. Стеллера взяли под стражу в августе 1746
года. Вскоре после ареста он заболел и умер 14 ноября 1746 года. Большая часть
его архива пропала.
Но рассказ о взаимоотношениях россиян и ительменов
(камчадалов) сохранился. Цитируется по: Г. В. Стеллер. Описание земли Камчатки.
Петропавловск-Камчатский: Книжное издательство «Камчатский печатный двор», 1999.
Глава 21. О первоначальном присоединении Камчатки
«От реки Камчатки казаки,
в составе всего только 17 человек, поплыли в байдарах в Кроноку, а оттуда
двинулись сухим путем к реке Верхней. В те времена жил в том месте, где ныне
находится Верхний острог, могущественный ительмен по имени Ивар Асидам, которому
все до самой Большой реки было покорно. Этот человек, к моему величайшему
сожалению, умер в 1741 году, а мне так хотелось повидаться и поговорить с ним.
Он послал к Большой реке своих людей и велел нескольким прибывшим морским путем
казакам явиться к нему. При посредстве корякской переводчицы он спросил их, что
им нужно, откуда и зачем они прибыли. Казаки ответили, что они явились от
великого и могущественного владыки, которому подвластна вся земля, и что ему,
ительмену, надлежит платить им ежегодно ясак или дарить соболей за то, что они,
казаки, будут проживать на его земле. Очень удивившись, что пришельцы будут
проживать не в своей стране, а в чужой и что они прибыли из страны, о которой
ительмены никогда ничего не слыхали, Ивар созвал совет. На этом совете он
заявил, что раз эти сильные, высокие и храбрые люди, числом четыре, осмелились
появиться среди такой большой толпы народа и столь смело потребовали ясака для
своего повелителя, то ему, Асидаму, этот иноземный народ представляется весьма
могущественным и притом очень умным; это можно усмотреть по одежде чужеземцев и
по их железным инструментам. А так как эти люди привезли ительменам
всевозможного рода полезный железный товар и требуют за него только лисьи и
собольи меха, он считал бы необходимым не только не причинять им никакого
вреда, но согласиться, в силу обилия у них, ительменов, зверья, на их
предложение и из-за подобных пустяков не превращать этих людей в своих врагов:
ведь если их убить, то явятся более значительные отряды их, которые пожелают
отомстить за своих братьев. Вдобавок, закончил он свою речь, он принял во
внимание также мужество и силу русских сравнительно с соответственными
качествами камчадалов. И вот когда русских снова допустили к нему, им вынесли
гораздо больше собольих шкурок, чем они рассчитывали; тогда русские, в свою
очередь, одарили ительменов ножами. Упомянутый Ивар пользовался этим своим
первым ножом, в память о рассказанном событии, почти до конца своей жизни.
Затем русских с их соболями, отправили, со строгим запретом причинять им
какой-либо вред, под конвоем к Большой реке и отпустили там с любезным
указанием, что они поступят очень хорошо, если больше сюда не вернуться...
 |
| Г.-Т. Паули. Представитель народа ительменов. "Этнографическое описание народов России. СПб, 1862 г. |
Между тем мирные
отношения между казаками и ительменами продолжались только до той поры, когда была
завершена постройка острога. После этого пришельцы направились к ближайшим
острогам и стали там грабить и насильно похищать все, что им ни понравилось. У
мужей они отнимали жен и детей, а сыновей их брали себе в услужение; равным
образом забирали они нарты и собак для своей личной надобности и похищали
соболей, лисиц и запасы из балаганов. Затем они уговаривали население ближайшей
к разгромленному острогу местности напасть на последний и окончательно разорить
его, не оставя там в живых ни одной души.
Так как казаки всегда
хитро поддерживали дружеские отношения с некоторыми продувными ительменами, то
через них и через туземных девушек, которых они целыми толпами принуждали к
разврату, они всегда заблаговременно узнавали о всех замышлявшихся соседними
ительменами враждебных против них действиях и принимали против них
соответствующие меры защиты. Нельзя достаточно надивиться на храбрость и редкую
изворотливость этих казаков, составлявших лишь горсть людей, в большинстве
случаев либо искателей приключений, либо бежавших от правосудия, либо сосланных
сюда из России за совершение всевозможных неблаговидных дел, для которых эти
люди были самым подходящим элементом.
Ительмены в первый раз
явились сюда по суше, и притом в таком количестве, что их нельзя было даже
сосчитать, и стали хвастать, что они закидают казаков шапками и истребят их, но
казаки, которых было всего приблизительно человек 70, ринулись им навстречу из
острога и сразу же прогнали их, перебив при этом столько ительменов, сколько
это было возможно. В другой раз туземцы прибыли в лодках по Большой реке,
притом тоже в таком числе, что у казаков душа ушла в пятки. Тем не менее казаки
искусно распределили свои силы по речным протокам, воспрепятствовав таким
способом ительменам поддерживать связь друг с другом. Благодаря этому большая часть туземцев,
избегнувших пуль и копий, утонула в реке. Так была одержана вторая победа.
Взятые тогда в плен туземцы были безжалостно забиты насмерть ремнями и
дубинами; некоторых туземцев раздели догола, без различия возраста, вымазали
все тело вонючею рыбою и бросили их живыми на растерзание голодным псам.
Когда казаки увидели, что этот народ
слишком все же многочислен и что им в конце концов невозможно будет ни
справиться с ним, ни прочно осесть среди него, они стали, сильнейшим образом
обижая туземцев, подавать последним повод к началу неприязненных действий, а
затем начали убивать всех попадавшихся им под руку стариков и взрослых мужчин,
а жен и детей их обращать в рабство; имуществом же их они овладевали как
добычей. Таким образом, они в течение 40 лет низвели численность туземцев до
одной двенадцатой или пятнадцатой части первоначального их количества. А так
как, кроме того, туземцы и сами враждовали между собою, то казаки,
воспользовавшись этим обстоятельством, стали оказывать одной партии поддержку
против другой и, наконец, ослабив их еще больше, окончательно покорили их.
 |
| Г. В. Стеллер. Зимние жилище ительменов. 1774 г. |
Между тем туземцам пришлось испытать страшные преследования и
притеснения, из которых я приведу несколько случаев, дабы уяснить, из-за чего
возникло это множество бунтов, кто был их зачинщиком и как можно было бы и
возможно еще и сейчас предотвратить это отчасти до сих пор существующее зло и
окончательную гибель этого народа.
1) С самого начала казаки вступили с туземцами в договорные отношения, и
ительмены, признав ясак, ежегодно выплачивали его безропотно. После этого
казаки внесли имена туземцев в особую податную книгу и затем, к величайшему
изумлению последних, усмотревших в этом колдовство, стали вычитывать имена
плательщиков. Оказалось, что они не пощадили даже маленьких детей, обложив и их
совершенно противозаконно ясаком.
2) Вместо того, чтобы с каждого человека взимать по одной собольей
шкурке, казаки брали их по четыре. Они называли этот побор «беляком» и
«чещиной». Эти названия были придуманы якутскими кровопийцами, и якуты, вопреки
множеству указов, до сих пор еще, особенно живущие в отдаленных местностях,
испытывают такое кровопускание. «Беляком» якобы называется дар белому царю, или
императору, согласно старинному сибирскому стилю; «чещиной» же — подарок
«за честь» казне. Последняя, впрочем, никогда свыше одного соболя с души не
получала: остальные расходились по рукам приказчиков, сборщиков ясака*,
писарей, переводчиков и целовальников. Однако этим дело не ограничивалось:
представляемые лисицы и соболя браковались под предлогом негодности для
принятия их в казну, а четыре соболя превращались в восемь или, при случае, в
десять. Когда наконец вопрос о ясаке удавалось уладить, сборщик дарил
плательщику собаку или золотник табаку, нож или что-либо в этом роде,
настойчиво требуя за эти вещи столько соболей и лисиц, сколько ему приходило в
голову. Если же шкурки не оказывались на месте немедленно, бедняков ругали и
безжалостно били. Предлагаемый подарок, который казаки навязывали туземцам,
обратно не принимали. Взамен его у туземцев отнимали и превращали в рабов и
рабынь их жен и детей, с которыми в их жилищах они вступали в половую связь,
чтобы несколько приручить их, воспрепятствовать их бегству и предотвратить
самоубийства. Кроме того, тайон (староста) должен был отдавать решительно все
свои пищевые запасы и вдобавок лично сопровождать подводы, увозившие его добро.
3) По окончании указанного сбора приказчики посылали своих collectores
(сборщиков), которым поручали взыскать с каждого туземца определенное
количество следующего:
а) вяленой рыбы,
б) сладкой травы для выгонки водки,
в) кипрея для варки кваса,
г) тюленьего жира,
д) тюленьих или медвежьих шкур,
е) разных сортов ягоды,
ж) кедровых орехов,
з) бараньего, или мусимонового сала.
Все это туземцы должны были доставлять на своих собаках в острог за 400
или 500 верст.
Приказчик в остроге торговал вообще всем, что только было в камчатском
хозяйстве, и на вырученные деньги содержал толпы своих рабочих.
 |
| Сборщик ясака |
4) Приказчика сменяли казаки и забирали все, что еще оставалось после
него.
5) Ко всему этому присоединялась губившая Сибирь задолженность. Казаки и
казачьи дети забирали у купцов товар и развозили его зимою по ительменским
юртам, причем некоторые туземцы брали товар добровольно, другим же его
навязывали насильно. За товар казаки назначали безбожную плату, например: за
золотник табаку — лисью шкуру, за нож — двух соболей и т. д. Если
туземцы к моменту прибытия казака не погашали своего долга, последний
удваивался, а если он уплачивал его частично и хотя бы с самым незначительным
опозданием, первоначальная сумма долга взыскивалась вторично; это удвоение
долга происходило ежегодно, и таким образом два соболя превращались в конце
концов в 10, 12 и даже более; поэтому туземцу часто приходилось платить всю
свою жизнь за какой-нибудь нож; за долг казак, если он хотел, брал себе в
рабство жену, дочь или сына должника. Ныне, правда, этого уже нет. Играя в
карты, казаки в случае проигрыша расплачивались с партнером долговыми
обязательствами туземцев, и получивший такое обязательство обнаруживал при
взыскании долга еще большую безжалостность. Если казак узнавал о задолженности
ительмена другому казаку, то он не стеснялся требовать уплаты от имени своего
товарища. Но, даже уплатив свой долг другому казаку, ительмен часто бывал
вынужден снова удовлетворить своего настоящего заимодавца.
6) Проиграв и пропив все свое имущество, казак в первое время после
присоединения брал ружье, копье и отправлялся воевать на свой собственный риск
и страх. Явившись в острог, он договаривался с 50 или 60 обитателями, что он
удалится, если те дадут ему то, что он потребовал. Тем не менее даже в том
случае, если сговор и скоро состоялся, казак все же сгонял целую толпу
«иезирров», по здешнему выражению, то есть мальчиков и девочек, в острог и
немедленно отправлялся с ними в кабак, чтобы там проиграть их. Нуждаясь в
соболях или деньгах, некоторые казаки, захватив с собою кандалы или цепи из
Приказа, направлялись с ними в какой-нибудь острог. По прибытии туда они только
позванивали цепями над дымовою дырою той или иной юрты, и немедленно все
обитатели этих юрт вылезали наружу для осмотра и выкупа. Если же кто-нибудь из
туземцев возмущался поведением казаков и оказывал им сопротивление, то
насильники подвергали его таким побоям, что и прочие ительмены, вне себя от
злобы и ярости, скопом набрасывались на казаков и убивали их. Такой поступок
считался изменой, и весь казачий состав острога нападал тогда на туземцев,
губив многих из них; оставшееся имущество делили между собою.
7) У каждого казака было по меньшей
мере 15–20 рабов, а у некоторых даже от 50 до 60. Этих рабов они проигрывали в
кабаке в карты, и случалось, что рабыня в течение одного вечера переходила к
трем или четырем хозяевам, причем каждый, кто выигрывал, ее насиловал. Таких
рабынь казаки выменивали также на собак. Несчастные рабы должны были исполнять
всякую работу, и ни один казак решительно не ударял пальцем о палец, а только
играл в карты, пьянствовал, объезжал от поры до времени свой округ для сбора
долгов или шел на войну. Ни приказчик и никто другой не заступался за бедных
туземцев, сколько бы они ни жаловались, а в свою очередь вел свою линию.
8) Население ближайших острогов казаки облагали постоянной барщиной, и
туземцам приходилось в лучшее время года пренебрегать интересами и нуждами
своей собственной семьи. Зимою же всякий казак брал у них сколько хотел подвод
и людей для своего конвоя.
9) Дети казаков, именуемые в этих местах «вашинками», или молодыми
оленьими самками, так как они родились от матерей-ительменок, но державшие
сторону отцов своих — казаков, поступали еще хуже казаков, ибо знали язык
туземцев и обладали, таким образом, ключом к раскрытию всех местных секретов.
Если ительмены начинали жаловаться, то эти дети так переводили их речь, что ительмен
всегда оказывался виновным и заслуживал наказания. Во времена последнего
расследования они таким образом неоднократно обманывали и следователя Мерлина.
Тут первым делом переводчик наступал на обвиняемого и сговаривался с ним о
неправильном переводе показаний.
Казаки со всеми своими семьями сидели
у этих бедняков в течение зимы на шее и поедали у них все заготовленные ими
припасы, совершенно не соблюдая никакой экономии и опираясь исключительно на
ложь и обман, грабеж и воровство.
Если будет решено улучшить положение
туземцев, то придется прежде всего обратить сугубое внимание на этих злодеев и
насильственными мерами принудить их сменить свое тунеядство на более
упорядоченный образ жизни.
10) Когда какой-либо казак приближается к острогу и собаки лаем
возвещают о прибытии чужого человека, на всех ительменов нападает страх;
некоторые начинают убирать свои жилища, другие прячут свои лучшие вещи, девушки
скрываются, мужчины же выбегают из юрт, чтобы приветствовать казака. И едва
последний сойдет с саней, как уже отдает с громкими угрозами приказания, требуя
хорошенько накормить его собак и зорко стеречь его сани. Войдя в жилище, он
садится на приготовленное для него место, и тогда туземцы снимают с него сапоги
и портянки, развешивают, как и его платье, для просушки над очагом, чинят его
обувь, чулки и одежду; делают они это безо всякого к тому приглашения и
внимательно следят за тем, чтобы не оставалось незачиненной ни одной дырочки,
опасаясь в противном случае подвергнуться за это брани и побоям. Затем казак
начинает командовать: подай ему то-то и то-то, свари того или другого.
Ительмены все это послушно и молча исполняют, не решаясь проронить ни одного
слова, разве что казак обратится к ним с каким-либо вопросом. Лучшую свою пищу
они отдают казаку, сами же жуют скромно, сидя по своим углам, рыбью икру с
ивовой корою. Если казак чувствует себя недостаточно ублаготворенным, он
вскакивает с места, начинает ругать ительменов изменниками и мошенниками и
хватается за дубинку.
Хотя за последние несколько лет такие крупные обиды и прекратились, и
камчадалы, пока здесь пребывают гости из России, стали испытывать некоторое
облегчение и приободрились, все же следует опасаться, как бы потом не наступили
времена похуже прежних. Помочь этому положению сможет только присылка сюда
честного начальника, который не зависел бы ни от Якутска, ни от Охотска.
Из всего вышеизложенного и на
основании указанных притеснений нетрудно понять, отчего и почему тут
происходили многочисленные бунты и кто был их зачинщиком. Несомненно, что
ительмены всегда и во всех случаях были вынуждены бунтовать. Впрочем, в
настоящее время жизнь и условия существования ительменов стали сноснее прежнего
и былому необузданному своеволию казаков положен некоторый предел путем издания
высочайших и всемилостивейших приказов и присылкою сюда некоторых inquisitores
(следователей); и все же не приходится рассчитывать на то, что это поможет
улучшению жизни на Камчатке, пока страной не будет управлять законность в лице
исполнителя высочайших повелений. До тех же пор, пока сюда будут, по разным
соображениям, присылать людей из Якутска, нет никакой надежды на быстрое
оказание действительной помощи как стране, так и туземному населению.
 |
| Ясак |
Вместо прежних рабов у казаков работают теперь их крестники и крестницы.
Так как ныне «чещина» запрещена, то якутские собиратели ясака придумали новый
побор, который для туземцев еще тягостнее самого ясака и идет исключительно в
карманы ясачников. Начальники объезжают каждую зиму все остроги и, взыскивая
указанные им сборы, тайком отсылают их к себе домой. Духовенство требует за
одно венчание, крещение и похороны таких сумм, в какие раньше обходился весь
ясак. Вместо иезирров и рабов камчадалу теперь приходится работать за
три-четыре рубля по два–три года, и нет никого, кто оградил бы его от такого
насилия. Подводы у туземцев забирает всяк, кому только не лень. Кому хочется
побить камчадала, тот бьет его. Со времени присоединения страны из всех
казаков, прибывших на Камчатку, не умерла естественной смертью и третья их
часть: большинство было перебито, в чем я специально убедился при просмотре
церковной книги, в которой находится полный список всех насильственно
умерщвленных. Таким образом, в этих пустынных местах Россия из-за указанных
беспорядков терпит столь же значительный урон в отношении представителей своей
собственной народности, сколь значительна убыль ительменского населения».
Что принес российский империализм камчадалам?
На основании материалов ясачных книг один из крупнейших сибириведов XX столетия
– Борис Осипович Долгих, пришел к
выводу, что в 1697 году численность ительменов была не ниже 12 680 человек.
В 1738 году (за четыре года до прибытия Стеллера) – 8 448 человек.
Согласно Всероссийской переписи населения 2010 года ительменами себя признали
2961 человек. Медленно, но уверено, самобытный народ исчезает...
Сайт містить унікальні тексти, кожен з яких уперше був оприлюднений саме тут. Бажаєте читати нові статті першим? Натисніть на дзвоник розташований в правому нижньому кутку монітора!
Немає коментарів:
Дописати коментар